Нахмурилась, напрягая память, н, как назло, в голове воцарилась идеальная пустота.

— Ты называла меня «мой дракон», — произнес он едва слышно, и в ту же секунду я все вспомнила. — «Мой мужчина». «Мой Герман». Ты не лгала. Ты и правда так думала.

— Я не знала, что ты все слышишь. — Зажмурилась, сгорая от стыда, не в силах даже дернуться, чтобы убежать.

— Иначе не сказала бы? — Его ироничный шепот пощекотал мне ухо, и я покраснела еще сочнее. — Ну же, Марьяша? Ты ведь не трусишка и никогда ею не была. Особенно сейчас…

— Что ты хочешь? — выдавила из себя из последних сил.

— Я хочу видеть тебя счастливой. Каждый день. Каждый час. И каждую ночь… — Он без труда развернул меня к себе лицом и, пальцем приподняв подбородок, заставил посмотреть ему в глаза, сверкающие расплавленным янтарем. — Позволишь?

Не в силах ответить, потому что впервые за последние дни не знала, что именно ощущала, я медленно прикрыла глаза, и он все понял правильно.

Это были крепкие и надежные объятия. Это был нежный и головокружительный поцелуй. Это был возмущенный рык от голодной Пельмешки и наш дружный смех.

Кажется, прямо сейчас я была счастлива.

ЭПИЛОГ

Это была очень долгая и непростая зима. Мы узнавали друг друга заново. Привыкали, притирались, учились взаимопониманию и искали компромиссы. Путешествовали по континенту и даже заглянули в соседние миры, когда я заикнулась, что хочу опробовать свои силы в создании порталов. И дракон меня поддержал.

Герман не стал в одно мгновение ангелом во плоти, но исчезло то главное, что мешало нам просто быть рядом и нормально общаться: аура неконтролируемого ужаса у меня и презрение с его стороны. Теперь в каждом взгляде, в каждом жесте и слове Германа проскальзывали нескрываемые нежность, забота и любовь, которых дракон ничуть не стыдился.

Наоборот, он гордился своими чувствами. Еще больше он гордился мной. Не идеальной, но неповторимой; неблагородной по рождению, но порядочной в словах и поступках; глупой по меркам высшего общества, но истинно мудрой по жизни. Все это были его слова.

Кроме слов были и ухаживания, и подарки. Не всегда дорогие, порой очень смущающие, но неизменно очаровательные и подкупающие своей искренностью. Но самое главное — были поступки. Герман больше не тиранил слуг и не презирал окружающих, не старался контролировать каждый мой шаг, без возражений отпуская на выходные к Райвер, а еще основал фонд помощи попаданцам и на очередном Совете драконов предложил закон об отмене принудительных браков в драконьих кланах. Крылатая раса уже многие сотни лет не стояла на пороге исчезновения, и, но сути, эта традиция давным-давно стала жутким анахронизмом.

Все эти поступки характеризовали Германа с совершенно новой для меня стороны, и я сама не заметила, когда перестала скрывать собственные чувства.

Да, я полюбила. Мужчину, пробравшегося ко мне не только в мысли, но и в самое сердце. Когда? Боюсь, на этот вопрос не было однозначного ответа. Начало наших отношений и правда получилось совершенно не таким, о котором можно было мечтать, но пережитые невзгоды не отвратили, а лишь помогли нам присмотреться друг к другу получше.

И понять, что даже у Хаоса есть чувство юмора.

Иначе почему все сложилось именно так, а не иначе?

Мы поженились весной, как Герман и планировал изначально. Это была пышная свадьба с сотнями высокопоставленных гостей. Императорская чета не присутствовала лично, но отправила нам поздравления и подарок — статуэтку, которую я абсолютно «случайно» разбила на сотни крохотных кусочков во время распаковки.

Райвер грустила больше всех, ведь Герман отобрал у нее самое ценное — толкового секретаря, но загадочно улыбающаяся мистри Еванши заверила моего обожаемого декана, что вскоре все изменится и на мое место придет не менее толковый парень. И улыбалась при этом старший секретарь академии так многозначительно, что мне тут же захотелось взглянуть на этого парня. Но буквально одним глазком и на секундочку! Ведь у меня уже был свой.

Все еще немного вредный, слегка высокомерный и самую капельку несносный, но уже бесконечно родной и любимый. Мне хватило зимы, чтобы признать, что сказанные в то утро слова — не пустой звук.

Он делал меня счастливой. Каждую ночь. Каждый день. Каждый час. И был счастлив сам.

Мой мужчина.

Мой драконище.